Чарли всегда был прагматиком. Его не особо волновали миллионы жертв в разрушенных кайдзю городах, пока эти жертвы не касались его лично. Но он и подумать не мог, что когда-нибудь один из этих огромных монстров нападет не на мегаполис, а на тихий и мирный Кокилл, практически сровняв городок с землей до того, как подоспели Егеря. Что погибнут те, кого Кентон знал лично, его какая-никакая, но семья. Не то что бы он так уж убивался по несостоявшейся жене и ее родственникам, но все же их гибель стала ударом. Напоминанием, что смерть может придти в самый неподходящий момент, забрав самых близких.
Просто чудо, что Макс выжил, отправившись в этот поход. Это действительно радовало.
До той поры, пока бывшего боксера не нашли судебные исполнители и не сообщили, что теперь ответственность за жизнь и благополучие сына лежит на его, Чарли, плечах. Получите, мистер Кентон, и распишитесь.
Не то что бы мужчина желал Максу смерти - об этом и мысли не возникло. Он был искренне рад, что сын жив. Но какого, спрашивается, черта? Почему именно сейчас? Когда Кентон решил кардинально поменять жизнь и послужить, наконец, родине?
А еще, черт побери, Чарли понятия не имел, что сказать сыну. Этому почти незнакомому парню, которого он едва знал, раньше отделываясь лишь каким-нибудь подарком или парой слов по телефону. Наверное, Макс сейчас в шоке, ему нужна поддержка, утешение... Шагая по коридору за судебным исполнителем, Чарли старался придумать хоть что-то связное, но безрезультатно.
- Привет, Макс, - только и смог сказать он, войдя в кабинет и отмахнувшись от говорящего что-то мистера Симпсона. Разумеется, он заберет сына, раз уж в детский дом его сдать никак нельзя, туда только круглых сирот определяют. Не вышвыривать же парня на улицу? - Послушай, мне так жаль... - а парень-то высокий для своих пятнадцати. Или сколько ему там?

Наверное, нужно было еще что-то кроме слов. Обнять Макса или хотя бы положить ему руку на плечо, как полагается хорошему отцу. Но Чарли не был хорошим отцом. Он не был даже уверен в том, что может сказать, что знает этого парня, стоящего перед ним сейчас, не был уверен в том, что сын его не оттолкнут. Черт возьми, они даже внешне не шибко-то похожи были. Светловолосый и голубоглазый, Макс весь в мать пошел. В нем не было ничего от отца. Впрочем, Кентону хватало совести ни разу не засомневаться в том, что это его ребенок. Люси ни от кого другого залететь не могла. По крайней мере, у мужчины язык не поворачивался ее в этом обвинить.
Пацан выглядел пришибленным и расстроенным, хоть и пытался хорохориться. Пытался язвить, наверняка чтобы показать, что не рад появлению блудного папаши.
- Ты как? В порядке? - осторожно уточнил Чарли, прекрасно осознавая, насколько идиотский вопрос задает. Разумеется, мальчишка не в порядке. Он только что свою семью потерял. И вообще его наверняка стоило бы к психологу отправить, - Погоди немного, мне еще кучу бумаг подписать нужно.
Бумаг действительно целая куча. Какие-то документы насчет опекунства, материальной ответственности, справки о возможности получения пособия (что заинтересовало Кентона больше всего), справки для школы, временная регистрация в Спрингфилде и куча черт пойми чего. На оформление всего этого уходит четверть часа, и это притом, что Чарли спешил поскорее разделаться с бумагами и почти не вчитывался в их содержание.
Но, наконец, с формальностями покончено. Можно покинуть здание суда.
- Идем, - мужчина жестом подозвал к себе Макса и пошел к двери, на ходу прикидывая, как теперь устроить сына. И что вообще с ним делать, - Слушай, если тебе что-то нужно - просто скажи. И... Ты ведь не против пожить в трейлере? - что поделать, иным жильем, чем "дом" на колесах, Кентон не располагал.

Пацан молчит. Оно и понятно, Чарли тоже не стал бы отвечать на глупые вопросы не стал. Зато то, что Макс сам идет на контакт, влезая с замечаниями - уже хорошо.
- Да какая разница? Там и так все ясно, - бывший боксер только отмахивается. Ему хочется поскорее оставить позади всю эту головную боль с документами, судебного исполнителя и вообще Спрингфилд.
Половина бумаг остается у Кентона. Он на ходу сворачивает их в трубку и зажимает подмышкой, не слишком-то волнуясь о том, что помнутся. Папки или кейса у него все равно нет.
- Я не великий боксер, - мужчина досадливо морщится в ответ на сарказм сыночка. "Мог им стать." Что было - то прошло, бокс ушел в прошлое, а за ним и робо-бокс, когда на восточном побережье штатов стало слишком много беженцев, стремящихся перебраться подальше от Тихого океана. Они заразили всех страхом перед кайдзю, а робо-бокс стал считаться чем-то неприглядным из разряда "да как вам только совесть позволяет на этом деньги делать!" - Да, он здесь. Сейчас сам увидишь, - приходится притормозить, чтобы выудить из кармана ключи (при этом чуть не рассыпав документы). А потом Чарли ведет сына к видавшему виды грузовику, в кузове которого живет парочка роботов и он сам, - Я только из Техаса вернулся, - там была последняя большая арена, которую в итоге тоже закрыли. Маленькие роботы теперь никому не нужны - вся промышленность переведена на производство и поддержку Егерей.
Кентон вздыхает. Обратиться в банк... Если бы все было так просто...
- Макс, страховка была оформлена на твою мать, как и счет. Мы с Люси не были женаты, так что... Мне ее не выплатят, а ты сможешь вступить в права наследования и воспользоваться деньгами только после совершеннолетия, - это судебный исполнитель достаточно ясно сказал. А на адвоката и судебные процессы у Чарли нет денег.
Мужчина отпирает замок и с усилием отводит в сторону створку кузова фургона, после чего кивком приглашает сына забраться внутрь.

Насчет женитьбы возразить нечего, только состроить морду кирпичом и промолчать. сделав вид, что не расслышал. Так Чарли и поступает, коротко ответив лишь на вопрос:
- Не могу, - если бы проблема была только в женитьбе... У них с Максом большей части документов, которые требуются в банке, попросту нет - они канули в небытие вместе с Люси, домом и половиной Кокилла. Некоторые можно восстановить, некоторые - вряд ли. В любом случае, эта такая судебная волокита... Кентону совершенно не хочется всем этим заниматься. На судебные издержки уйдет больше денег, чем в итоге они получат.
По крайней мере, Чарли так думает.
А вот то, что Макс пытается умничать, бывшему боксеру совсем не нравится. Нос еще не дорос взрослых учить! Так что пацан получает легкий подзатыльник:
- Заткнись, умник, - таких ошибок второй раз не повторяют, после одного-то залета. Праведником, конечно, Кентон не был, но девиц к себе не таскал, предпочитал к ним наведываться - разумеется, чтобы душ на халяву принять, в трейлере такой роскоши не было. А еще иногда домашнего хавчика перепадало, не все же на бургерах сидеть, - Сам не вздумай сюда девок водить. Ладно... Спать здесь будешь, - мужчина еще по дороге расчистил от хлама одну из полок и соорудил там нечто вроде постели. Вес пацана полка должна была выдержать, - Если тебе что-то нужно - говори. Ну и... в каком штате хочешь учиться? - надо ведь ребенка в школу пристроить? Благо отсюда можно было двинуть куда угодно, хоть в Нью-Йорк.

- Вот и отлично, - Чарли делает вид, что не замечает ни укола, ни неприязненного взгляда. Кажется, контакт с пацаном наладить будет труднее, чем он ожидал... С норовом мальчишка. Ощущение, что они друг другу совсем чужие, становится все сильнее. Они ничего не знают друг о друге. И наверняка оба совершенно не представляют, как уживаться дальше.
Вот только выбора особого нет.
- Дай сюда, - мужчина забирает у сына документы и, разгладив их и наскоро пролистав, чтобы убедиться, что ничего не потерял, кладет на полку. И, подумав, придавливает сверху коробкой с гайками - а то еще свалятся и разлетятся по всему трейлеру, собирай потом, - Хорошо, - Арканзас так Арканзас. Самому Кентону сейчас все равно, куда ехать. У него нет ни дома, ни работы, ни вообще чего бы то ни было, за что стоило бы цепляться. Есть только грузовик, пара потрепанных роботов, немного денег... и Макс. Чарльз тихо вздыхает и смотрит на убито сгорбившегося пацана. Тот выглядит совсем расстроенным, а хорошему отцу полагается подбодрить ребенка.
Чарли не придумывает ничего лучше, чем молча похлопать мальчишку по колену, мол, выше нос, прорвемся как-нибудь. Подходящие слова так и не подбираются. А потом до мужчины доходит:
- В университете? Тебе же всего 15, не рановато ли? - а заодно вспоминается, что сейчас лето, вроде как каникулы у всех школьников, так что до осени об учебе можно не вспоминать.

- Я их тут и храню, - Чарли только отмахивается. Потом, конечно, приходится перевернуть весь трейлер в поисках нужной бумажки, но это мелочи. Неплохой повод для того, чтобы раз в полгода уборку сделать.
А потом Макс обижается. Глупо и совсем по-детски - ну подумаешь, на пару лет ошибся! Это совершенно не повод для возмущения.
- Как это семнадцать? Ты уверен? - зачем-то переспрашивает Кентон, пытаясь понять, где это он ошибся в подсчетах. Год рождения перепутал или посчитал неправильно? эх... Хотел утешить пацана, а только разозлил, - Эй, успокойся! У меня просто память плохая. Знаешь, сколько раз меня по голове били? - обычно этот аргумент всегда прокатывал с Люси, когда блудный папаша в очередной раз забывал позвонить на Рождество или заплатить алименты. Или забывал имя очередной подружки. Но сыночек, видно, решил, что мало били, и захотел добавить.
Блок Чарли поставил рефлекторно - все же он был боксером, причем неплохим. Тело само помнило, как реагировать на удары. Поэтому в следующий момент кулак устремился к "открытой" челюсти пацана - на тех же рефлексах. Остановить удар в дюйме от цели мужчина едва-едва успел.
Выдрать бы этого мелкого засранца за неуважение к старшим. Но жалко было. Да и вспомнилось, что вроде как в таких случаях полезно дать подростку выплеснуть эмоции - может, ему легче станет.
- Ну давай, бей, - Кентон опустил руки, устало глядя на сына, - Как будто я без тебя не знаю, что чертовски хреновый отец.

Чарли не хочет драться с сыном. Это неправильно, не говоря уже о том, что он может отправить Макса в нокаут одним ударом. Неправильно бить сына за то, что он злится, что пытается выместить в своих ударах боль, злость, раздражение и вообще все то, что он чувствует по отношению к бросившему его отцу.
Кентон знает, что заслужил и эти удары, и эту злость.
Бывший боксер стоически терпит, изображает из себя боксерскую грушу, даже не пытаясь защититься. Только морщится слегка - пацан бьет неумело, зато со всей дури. Но Чарльзу доставалось куда больнее, и не раз доставалось, надо сказать. Сейчас же просто паршиво на душе, а боль вполне можно терпеть.
Но в конце концов надоедает. Истерика Макса зашла слишком далеко, пора его остановить и успокоить. Для его же пользы. Мужчина перехватывает запястье сына и выворачивает ему руку за спину, затем проделывает то же самое со второй рукой, надежно фиксируя, чтобы не вырвался.
- Полегчало? - Чарли вздыхает, понимая, что говорит сейчас совсем не то, что нужно. Знать бы еще, что нужно говорить в таких случаях буйным подросткам на грани нервного срыва. Не предлагать же поплакать у себя на плече? Да и вообще, слезами горю не поможешь...
- Макс... - Кентон снова вздыхает и отпускает руки парня, неловко, неумело его обнимая и прижимая к себе. Он готов к тому, что пацан на этом не успокоится и наверняка попробует оттолкнуть отца, а то и снова в драку полезет, но ничего лучше на ум не пришло. Вот уж чего у Чарльза никогда не было, так это чемпионского пояса по "управляться с детьми".

Слова Макса отдаются тупой болью в душе. Может быть, не такие уж они чужие и разные, потому что те же самые слова Чарли говорил сам себе, когда наконец-то осознал, что нападение кайдзю на Кокилл действительно было, никто ничего не перепутал. Каждый проходит через это при потере чего-то дорогого - отрицание, беспомощность и невозможность что-либо исправить.
Но Кентон все же был взрослым (и, надо сказать, циничным) мужчиной. Он не привык долго горевать и мучиться чувством вины. И сыну собирался вправить мозги - может быть, жестко и цинично, но это необходимо было сделать.
- И что бы ты сделал? Бросился на кайдзю с топором? - мужчина хмыкает, - Макс, ты ничего не смог бы сделать. Это действительно счастье, что тебя не было в городе. И ты не должен сожалеть о том, что остался жив, - боксер отпускает пацана и с сочувствием смотрит на то, как тот пытается пробить кулаком стенку трейлера, - Знаешь, я думаю, твоя мать в момент нападения радовалась, что ты далеко и в безопасности. Уверен, она хотела, чтобы ты жил, а не погиб там, вместе с ней.
Можно было бы еще добавить, что у мальчишки вся жизнь впереди и глупо сожалеть о том, что он не погиб в Кокилле, как многие другие. Но в этот момент до Чарльза наконец дошел тот  простой факт, что Максу скоро восемнадцать. Что он не такой уж балласт, помеха и груз на шее, что его можно будет взять с собой в Академию - говорят ведь, что пилотами чаще всего родственники становятся, сын здорово повысит шансы поступить.
Но для начала с сыном нужно наладить контакт.
- Слушай, Макс... - Чарли растерянно почесал затылок, пытаясь подобрать слова, - Да, я ненадежный, да, ты заслуживаешь более хорошего отца, чем я. Но сейчас я здесь, - а мог бы, между прочим, и не быть. У Кентона был большой опыт избегания всякого рода ответственности, особенно материальной. Многие кредиторы его до сих пор найти не могли, от мистера Симпсона тоже можно было избавиться и надеяться, что мальчишку и без него пристроят куда-нибудь, - Может, хотя бы дашь мне шанс?

Пацан злится. Оно и понятно - как там обычно говорят? Юношеский максимализм? В пятнадцать (или нет, Максу же семнадцать) лет трудно смириться с тем, что ты ничего не можешь сделать. Трудно признать, что ты - всего лишь букашка по сравнению с огромным внешним миром, что стихия может походя стереть тебя в пыль и даже не заметить. Трудно понять, что сожаления о прошлом ничего не исправят, а лишь отравят душу и подпортят вкус жизни в настоящем.
Впрочем, предлагать сходить к психологу (может, даже семейному) сейчас наверняка не стоило. Не очень-то хотелось получить в нос за такие предложения. Подростки всегда излишне бурно реагируют на попытки отправить их на сеанс "мозгоправства". Куда полезней будет напоить ребенка успокоительным и уложить спать... Ну или, раз он совсем взрослый, выпить с ним чего-нибудь покрепче пива и поговорить за жизнь. Но явно не перед зданием суда.
Кентон так же неуверенно, кривовато улыбается в ответ сыну. В его понятии "дать шанс" как-то не сочетается с попыткой отправить отца в нокдаун, но, раз Макс говорит, что шанс дает, то нужно им воспользоваться. Мужчина пользуется возможностью свернуть разговор на бытовые проблемы, такие как обед, и пожимает плечами:
- Будем, если ты хочешь. Заедем куда-нибудь? - бывший боксер выуживает ключи из кармана и косится на руку пацана, - Пошли, заодно обработаем твою руку. У меня в кабине есть аптечка, - кто ж так лупит-то по железной стенке? Хорошо еще, если не повредил кисть.

Чарли снисходительно усмехается. Отчасти мелкий прав, но только отчасти.
- Холодильник есть, - мужчина кивает в дальний угол трейлера, туда, где заодно и роботы живут. Мини-холодильник по типу тех, что в некоторых гостиницах в номерах стоят. Здесь, внутри грузовика, даже электричество есть, - но вот еды в нем нет, - Кентон, между прочим, спешил в Спрингфилд. Почти не спал и перекусывал в основном гамбургерами на заправках, запивая их энергетиками, хотя в последнее время старался перейти на нормальное питание, чтобы вернуться в форму.
- Хорошо, как скажешь, - Чарли кивает. Ему не привыкать к фастфуду, он не задумывается о том, что, возможно, пацан не хочет сидеть в кафе под взглядами прохожих. Он вообще не сразу замечает во всей фразе подвох, но в конце концов вспоминает, что бар - не место для несовершеннолетних.
- А не рановато ли тебе по барам ходить? - бывший боксер выгибает бровь, - Нет, я знаю, что ты - взрослый и самостоятельный, но у инспекторов по делам несовершеннолетних другое мнение, - не хватало еще нарваться на неприятности с копами. Как будто без них проблем мало. Кентон вздыхает и на редкость серьезно (для себя-то) смотрит на сына:
- Если хочешь напиться, то можно это и здесь сделать. Скажи только, чего взять: пива или покрепче? - мальчишке не помешает расслабиться разок. После такого-то нервного потрясения...

Вопрос ставит в тупик. С одной стороны, вполне логично: инспектора вряд ли ходят по барам и выискивают там несовершеннолетних. С другой - ну бывает ведь. Копы иногда устраивают проверку. И объясняй потом, что пацан - не просто пацан, а сын, и вообще пьет под присмотром.
Не поймут ведь. А то еще и попробуют родительских прав лишить. Особенно если действительно взять что-нибудь покрепче.
- Иди заводи, - Чарли бросает мальчишке ключи и провожает взглядом. Интересно, Макс уже получил юношеские водительские права? Снова мелькает мысль о том, что они с сыном друг для друга все равно что чужие люди. Придется узнавать друг друга... Хмыкнув, бывший боксер роется на полках и выуживает из бумаг запечатанный конверт - письмо, которое он написал Люси, но так и не успел отправить. Там и для Макса пара теплых слов была - из тех, что обычно пишут, мол, "расти большим и сильным, люблю, папа". А еще - сообщение о том, что отец и несостоявшийся муж надумал в Академию Егерей поступать, помятый рекламный буклет этой Академии и чек на n-ную сумму - алименты за пару последних месяцев. Кентон закрывает заднюю дверь грузовика и идет к кабине, где и вручает конверт сыну:
- Это тебе, - без лишних пояснений. Расчет был на то, что Макс письмо откроет, но не сейчас, позже, - Хорошо, как скажешь, - знать бы только, где этот супермаркет искать. еще и на заправку заехать бы не помешало... Чарли выводит грузовик с парковки на оживленную улицу и тихо матерится на едва ползущие впереди машины - привык к пустым автомагистралям вдали от крупных городов.
Впрочем, супермаркет находится быстро. И около него даже свободные места для парковки есть, куда мужчина и заводит грузовик. А потом вопросительно смотрит на сына:
- Идем за покупками? Или список составишь, а сам тут посидишь? - Кентону лень искать окошко, в котором "обслужат монстра" - проще зайти в супермаркет и самому все купить.

Как Чарли и рассчитывает, пацан не кидается тут же распечатывать конверт, убирает письмо подальше. Только хмурится и пришибленно молчит всю дорогу - видимо, напоминание о матери расстроило. Кентон мысленно вздыхает, подумав о том, что, пожалуй, слишком поторопился, но дело уже сделано. Не отбирать же конверт назад с криками "я передумал, через месяц почитаешь!"
И, разумеется, мужчина и виду не подает, что кафе, вообще-то, даже не заметил бы, не укажи на него Макс. Спрыгивает на землю, захлопывает дверцу, ставит сигнализацию и идет за сыном, думая о том, что пока что можно позволить мальчишке покомандовать, как и что они будут делать. А потом, когда пацан отойдет от шока, обязательно нужно будет показать ему, кто глава семьи.
В кафе Чарли застревает на раздаче, мучаясь выбором между "вкусно и привычно", то бишь здоровенным хот-догом, и "невкусно, но полезно", то бишь овсянкой. Вообще хорошо было бы зайти в магазинчик "спортивное питание", но... в общем, в форму возвращаться всегда тяжело.
- Кофе и хот-дог, - решает, наконец, бывший боксер. Забирает заказ и устраивается за столиком напротив Макса. Кофе не так вреден, как те энергетики, которыми он "заправлялся" всю дорогу.
Отжевав кусок хот-дога и запив его кофе, мужчина пытается завязать разговор:
- Макс, насчет университета... Может, разумнее забрать документы сейчас, пока мы здесь? - не факт, что потом получится вернуться. И дело даже не в том, что Кентон намылился не в Арканзас, а на Аляску - если Кайдзю напал на Кокилл, то что помешает этим монстрам добраться и до Спрингфилда?

Макс отчего-то снова щетинится, топорщит иголки, как самый настоящий дикобраз, и Чарли теряется. Такой реакции он не ожидал, так что настаивать не решается:
- Ну, возможно, ты захочешь учиться в Арканзасе, а с возвращением в Спрингфилд могут возникнуть проблемы... Но как хочешь, дело твое, - раз уж вопрос закрыт и слушать пацан ничего не желает. Кентон делает вид, что ему абсолютно все равно, что он целиком и полностью поглощен своим хот-догом, но все равно исподтишка наблюдает за тем, как сын распечатывает его письмо.
Не вовремя. Лучше бы он прочитал его завтра или через пару дней.
И реакция опять не та, которую ожидал бывший боксер. Вместо того, чтобы увидеть возможность отомстить за мать и заинтересоваться поступлением в Академию Егерей, Макс злится и воспринимает все совсем не так.
Чарли чуть не давится куском колбасы, когда его обвиняют в попытке очередной раз бросить сына. И что, спрашивается, теперь делать?
- О чем ты? - растерянно спрашивает мужчина. К конце концов. разве он не отказался от своих планов, приехав сюда, чтобы забрать мальчишку? - Макс, я не собираюсь тебя бросать! Да, у меня были планы... - и они до сих пор актуальны, только немного видоизменились, так что пацану в них важная роль отводится, но знать ему это не обязательно, -...но это не значит, что они мне дороже тебя! - Кентон перегибается через стол и кладет ладонь на плечо сына, сжимает, заглядывая ему в глаза. Мелкий-то и правда для него дороже Академии, - Слушай... Я уезжал, потому что у тебя был дом, еда, любящая семья. У тебя были те, кто мог позаботиться о тебе куда лучше меня. Твоя мать меня убила бы за одно только предложение взять тебя с собой! Но сейчас... - Чарли вздыхает, пытается подобрать слова, - сейчас ведь я тебя не гоню. Ты можешь жить со мной столько, сколько захочешь. Я даже могу продать трейлер и купить дом... где-нибудь подальше от океана...

Макс что-то ворчит под нос, но, кажется, поверил и не собирается и дальше обвинениями бросаться. Наверное, понял, что в жизни Чарли не было места ребенку. Люси это прекрасно понимала, как понимала и то, что привязать к себе любовника ребенком, заставить его женится на ней, построить домик с белым штакетником и растить там детей, не получится. Тогда, когда Макс родился, Кентон мечтал о карьере в спорте, огромных гонорарах и шумных мегаполисах. Он был молод и старался брать от жизни все, а потом так и не повзрослел, став таким же безответственным и рисковым бродягой-Чарли, который нигде не задерживался надолго. Даже сейчас бывший боксер не был уверен в том, что готов к роли отца и главы семейства.
- Правда, - Кентон так же неуверенно улыбается в ответ и тут же хмурится, - Не извиняйся. Ты не виноват, - никто не виноват. Никто не мог знать, что очередной монстр, появившийся из разлома, нападет на не крупный мегаполис, а на маленький городок у побережья. К тому же, на планах пока что не поставлен крест.
- То есть ты не против жить в трейлере? - немного удивленно переспрашивает Чарли. Макс ведь наверняка привык к удобной, мягкой кровати, санузлу с ванной, домашней еде, какому-то постоянству, что ли. Этого мужчина дать сыну не может. Разве что по дороге попадется мотель, в котором можно будет остановиться на ночь, - Ты уверен? Если тебе что-то не нравится - просто скажи.