Дик только молча кивает на слова Кота, мол, да, сделаю, как говоришь. Разумеется, играть в героя он не станет: просто честно признается в том, что виноват он и только он. Странное дело - сейчас парень абсолютно спокоен. Вроде как достиг последнего рубежа, отступать некуда, а значит, и волноваться нечего: что будет - то будет.
Человек, сидящий за компьютером в кабинете, кажется знакомым, и, порывшись хорошенько в памяти, Анон припоминает: капитан Джеймс Форрест, ответственный за связь с Академией и курсантов в частности. В первый день на шаттердоме он встречал новоприбывших и толкал какую-то стандартную приветственную речь. Только вот сейчас он вряд ли будет приветствовать провинившихся...
Так и оказывается. Вдоволь помучав курсантов откровенным игнорированием, капитан грозно смотрит на них и безо всяких расшаркиваний начинает рассказывать, сколько они проблем доставили своей дракой во время увольнительной и какой это позор для всего PPDS, когда двух почти-рейнджеров задерживает полиция за безобразное хулиганство во время праздника. Надо сказать, пристыдить офицер Форрест умеет: Дик чувствует себя даже хуже, чем тогда, в детстве, когда его вызвали к директору школы за попытку украсть у одноклассника игрушечного Егеря. После того случая он больше даже не думал о воровстве, а сейчас готов провалиться сквозь пол от стыда, как будто снова попался на краже. Хотя, если послушать капитана, то их драка - едва ли не большее преступление, чем убийство.
Когда Форрест выдыхается и не менее грозно спрашивает у них, чем они могут оправдать свой ужасный проступок, метис решительно делает шаг вперед:
- Сэр, вина полностью на мне. Я слишком близко к сердцу принял неудачную шутку курсанта Смита и ударил его. Это непозволительно, и я сожалею об этом. Прошу принять мои извинения за этот инцидент: я полностью признаю свою вину и готов понести любое наказание.
Офицер холодно смотрит на него и жестом велит вякнувшему было что-то Лакки помолчать. Откладывает в сторону две папки - видимо, их личные дела - и хмыкает в усы:
- Вот значит как... Рад, что вы осознаете, что такое поведение недопустимо для кандидата в пилоты Егеря. Курсант Смит, - Форрест переводит вгляд на Джо, - Ваши успехи заметили. Раз вашей вины в этом инцидене нет, то с этого момента вы переведены в отдел разработки программного обеспечения. Курсант Анон... - грозный взгляд офицера снова возвращается к Дику, - Вы отчислены без права восстановления и перевода на какую-либо военную службу. В течение суток вы обязаны покинуть шаттердом Анкориджа. Можете быть свободны.
Анон чувствует, как внутри него что-то обрывается и разбивается в дребезги. Самое страшное, чего он больше всего боялся,становится реальностью, и осознание этого выбивает землю у него из-под ног. Приходится собрать всю волю в кулак, чтобы ответить короткое "Есть" - единственное, что удалось выдавить - и развернуться, чтобы покинуть кабинет.

Бесконечное падение. То, что чувствует сейчас Дик, легче всего описать именно так. Он словно упал в пропасть, бездонную пропасть, и все еще летит, не до конца осознавая реальность происходящего. Наверное, когда он достигнет дна, его этим осознанием просто расплющит, но сейчас еще есть силы держаться, уйти, не подав виду, как силен на самом деле был этот удар. В голове проносится мысль, что здорово было бы вернуться в блок раньше Джо и успеть собраться и уйти еще до его возвращения, благо собрать ему предстоит не так уж много вещей. Анону не хочется прощаться, не хочет, чтобы его жалели - пусть Кот сполна насладится тем, что получил то, чего так долго хотел. Он это заслужил и не виноват в том, что его соседу по блоку повезло меньше.
Но метис успевает сделать лишь шаг до того, как Лакки, видимо, вдохновившись его примером, удерживает его и говорит то, что не должен был говорить. То, что говорить не стоило. Потому что он сейчас, похоже, готов отправить псу под хвост свою мечту. Зачем? Зачем он это делает?
- Джо... - почти беззвучно, одними губами произносит Дик. Он поражен тем, что Смит решил за него вступиться, да еще таким образом. А еще только сейчас до Анона доходит, что Кот говорит правду: они действительно дрифт-совместимы, и, если бы он сам не был во время драки так зол, то обратил бы внимание на то, как остро чувствует Лакки, как легко угадывает его движения. Но, черт побери, зачем он решил об этом сказать? Смит не обязан отказываться от своей мечты ради чужой!
И все же метис смотрит на Джо с бесконечной благодарностью, а потом, повернувшись, на Форрестера, с робкой надеждой во взгляде. И тот выглядит... не слишком удивленным. Парень чувствует какую-то фальшь в том, как капитан морщится и изображает раздумья. Но подумать над этим времени нет: им недвусмысленно приказывают выметаться, и Кот, все так же сжимая плечо соседа по блоку, вытаскивает того за дверь.
Дик даже не знает, что сказать. Он просто поворачивается и крепко-крепко обнимает этого идиота, который непонятно зачем решил погеройствовать. Похоже, они оба наделали сейчас глупостей.
- Джо... Ты не должен... - Анон немного ослабляет объятия и прижимается лбом ко лбу Лакки, глядя ему прямо в глаза. Слова даются с трудом, - Ты не должен отказываться от своей мечты из-за меня! Черт тебя побери... Это безумство, - парень понимает, что говорит сейчас слишком сумбурно, но у него в голове каша из мыслей, а в сердце - такая же каша из эмоций, - Слушай, я справлюсь. Придумаю что-нибудь, как-нибудь переживу отчисление. Ты должен стать программистом, ты заслужил это. Не отказывайся от перевода!

Джо трясет. Кажется, он и сам в шоке от того, что сделал. Дику безумно стыдно за то, что он, вроде как, вынудил Кота так поступить, и его тоже немного потряхивает, и потому Анон даже не думает выпускать соседа по блоку из объятий. Это нужно им обоим - чувствовать поддержку друг друга. Так легче. Им обоим нужно справиться с эмоциями, осмыслить то, что они натворили, и решить, как эту кашу расхлебывать.
Метис старается взять себя в руки и успокоиться. Потому что он чувствует, что Смиту сейчас не до принятия каких-либо серьезных решений, с него одного, самого главного, с лихвой хватит. А еще парню кажется, что Лакки сейчас очень жалеет об этом своем чересчур поспешном и необдуманном решении, и от этого еще поганее на душе. Ни хрена не должен. Ни хрена не поздно. Должен же быть выход - да хотя бы слить проверочный бой. Не будет никакой дрифт-совместимости - и отправят Джо к программистам, служить государству.
Надо сказать, то, чтобы у Кота все было хорошо, для Дика сейчас важнее собственных проблем. Он, пожалуй, даже готов уйти из жизни приятеля, только чтобы тот не предавал свою мечту. И это, пожалуй, как нельзя лучше доказывает, что Анон не просто увлечен, не просто запал на симпатичную мордашку, а дейтвительно влюблен в этого наглого, самоуверенного и до этого утра эгоистичного Кота.
И потому, прежде чем ответить на вопрос, Дик целует парня, наплевав на то, что в этом коридоре их вполне может кто-то увидеть. Целует, стараясь вложить в этот поцелуй все свои эмоции. Радость и стыд, благодарность и сожаление, горечь и надежду.
- Я бесконечно благодарен тебе. И рад, что настолько дорог тебе, - Анон с горечью улыбается, глядя в глаза Смиту, - И мне безумно жаль, что тебе пришлось выбирать. Так не должно быть, - парень вздыхает, осторожно поглаживая Лакки по спине, стараясь успокоить его. Для себя решение он уже принял, и теперь все зависит от ответа Джо.
- Ответь мне на один вопрос, - Дик смотрит очень серьезно, с какой-то отчаянной решимостью, - Ты хочешь быть моим со-пилотом? - не просто абстрактным пилотом Егеря, а именно его, Мышонка, партнером по дрифту, боевым товарищем, человеком, с которым предстоит делить ни много ни мало - ВСЕ.

Дик слабо усмехается, проведя ладонью по стриженому затылку Кота. Он понимает, что вопрос риторический, но все же честно признается:
- Сомневался. Я думал, что для тебя - всего лишь говорящая игрушка, - Джо ведь сам не раз говорил о соседе по блоку как о своей вещи. О своей собственности. Анон же хотел большего - и получил. Только как-то... Совсем нерадостно было от этого. Потому что лучше бы Лакки был счастлив, чем расстроен и напуган своим опрометчивым поступком, совершенным на эмоциях. Метис вздыхает и шепчет в ответ: - Я знаю.
Он и правда давно уже понял, что Смит не хочет быть пилотом, да и вообще к самой программе "Егерь" относится довольно скептически. Достаточно было вспомнить его высказывания по этому поводу. Нет, Кот не хотел вернуть долг государству и, возможно, ценой собственной жизни защищать весь мир, в отличие от своего детдомовского товарища, да и сражаться не слишком-то любил. Из него вышел бы отличный программист - вот это в самом деле было его призванием.
И отговаривать Лакки от этого призвания было бы очень неправильно. Но все же сейчас, когда они опустили все барьеры, Дик просто не может солгать.
- Я хочу быть твоим со-пилотом, - признается парень, ободряюще погладив Смита по щеке, - Знаешь... Если я и смогу пустить кого-то в свою голову, то только тебя, - возможно, он мог бы еще с кем-нибудь сойтись, сдружиться... Но ни к кому Анона еще так не тянуло, никого другого он не был готов так легко прощать за причиненную боль.
- Но мы можем провалить бой. Может быть, у меня получится зацепиться в Анкоридже... Мы сможем видеться, - метис старается улыбнуться. Сам он верит в это слабо, но... все возможно.
Им и правда нужно идти. Но Дик не хочет выпускать Кота из объятий.

- Ну... Чтобы тебя перевели к техникам, - смущенно поясняет Дик, выпуская Кота из объятий. И он даже рад подзатыльнику, потому что это значит, что Джо, можно сказать, пришел в норму и теперь похож на себя-прежнего, а не вмерзшую в лед медузу.
Хотя все-таки Анон предпочел бы, чтобы его поцеловали.
- Как скажешь. Не провалим - значит, не провалим, - послушно соглашается парень. Он уважает решение Лакки и не хочет с ним спорить. Хватит, нагеройствовался уже...
- Прости меня. Ты был прав: нужно было наврать что-нибудь, а не признавать вину, - метис вздыхает, нагоняя Смита, и идет с ним рядом, глядя в пол. Ему стыдно за то, что все вышло вот так криво, но в то же время его не покидает ощущение, что в этом деле что-то нечисто. Словно офицер Форрест нарочно назначил такое суровое наказание, чтобы Кот не смог промолчать.

Вильям тоже не выглядит особо удивленным. Дик даже сказал бы, что куратор выглядит очень довольным, причем не ими, а собой. Но времени хорошенько подумать об этом нет.
Когда они переодеваются для боя и выходят на татами, в зале уже полно народу. Ощущение, что посмотреть на них чуть ли не весь шаттердом собрался. Ну, не весь, конечно, но тут и курсанты, и техники, и бог весть еще кто. Анон немного нервничает под таким количеством взглядов, но старается не подавать виду.
- Давай покажем им, на что способны, - ободряюще шепчет он Лакки, когда они берут шесты, - Смотри мне в глаза, хорошо? - в последние дни перед увалом они пытались так тренироваться. Дик рассказал про то, что мастера восточных единоборств могут угадывать все движения противника по его взгляду, и, конечно, они решили попробовать. Даже немного получалось, хотя на деле они просто дурака валяли. Но сейчас метис  уверен, что все получится. Он поймал это состояние полной отрешенности, когда все, кроме Кота напротив и его шеста, перестает существовать. Весь мир становится далеким и несущественным, есть только они вдвоем и небольшая площадка для боя.
"Смотри мне в глаза."
Поймав взгляд Смита, Дик кланяется противнику и принимает боевую стойку.

Отредактировано Dick Anon (24.12.2014 20:34:41)

Дику очень хочется ответить на словесный выпад Смита, вот только он никак не может выбрать между "а что, есть в чем признаваться?" и "я все равно тебе не поверю", так что молчит, только едва заметно улыбается: к месту или нет, но фраза немного разрядила обстановку и сбила градус пафоса.
К тому же, Джо не говорит "нет" - он принимает условие.
Жаль, что они ни разу не тренировались с шестами. Было бы проще. Но движение Кота Анону удается разгадать: не потому, что тот предсказуем, а потому, что они чувствуют друг друга и, пожалуй, разница между кулаком и палкой не так уж велика. Метис поворачивает шест, парируя удар, чувствуя, как по всей длине "оружия" проходит вибрация от удара, и не отказывает себе в удовольствии проскользить своим шестом вдоль шеста Лакки, будто погладив его. Мысль о предварительных ласках вертится в голове, но Дик старается считать, что это просто приветствие противника.
Он переступает босыми ногами по татами, уходя в сторону, и, провернув шест еще раз, атакует, метя аккурат в солнечное сплетение. Пока все просто: они заново изучают друг друга, пробуют на прочность, и потому первые выпады осторожны и неспешны. Но скоро азарт боя захватывает Анона, и он кружит по площадке, нанося удары все быстрее, не так прямолинейно, стараясь обхитрить противника.

На самом деле все идет не настолько гладко, как Дик рассчитывал. Все-таки трудно сражаться вот так, угадывая движения противника, а не следя за его руками-ногами-шестом. Понять-то задумку противника успеваешь, а вот среагировать - не всегда. Анон успевает не раз и не два получить шестом от Джо, но потом старается обуздать свой азарт, взять эмоции под контроль и снизить скорость атак, подстраиваясь под спарринг-партнера. В конце концов, они же не собираются проваливать этот бой!
И одновременно с этим парень чувствует, что Кот не настолько сосредоточен на бое. Отвлекается, как и всегда. Метису, конечно, и в голову не приходит, что Лакки может засматриваться на него, но он знает, как Смит не любит драться, и снисходительно делает скидку на это, словно невзначай подставляясь под удар: они должны набрать примерно равное количество касаний. Хорошо хоть это не настоящий бой и удары наносятся едва ли вполсилы, иначе быть бы им обоим в синяках: даже странно, что бой еще не остановили, потому как обычно для победы достаточно четырех касаний. Дик надеется, что это не из-за того, что куратор видит, что он поддается: черт возьми, если Вильям видит это, то просто не может не видеть, что они с Джо дрифт-совместимы!
И вот, наконец, сигнал. Анон выпускает из рук шест и растирает гудящие кисти: - бой дался далеко не так легко, как хотелось бы, они с Котом мокрые, как мыши. Впрочем, это не мешает парню широко улыбаться: он действительно доволен тем, как прошло это показательное выступление, и потому, остановившись рядом с повалившимся на татами Лакки, легонько толкает его в бедро тыльной стороной ступни, мол, не радуйся так концу боя и хотя бы сядь для приличия.
Вокруг подозрительная тишина. И все смотрят на них как-то странно: похоже, с этим боем в стиле "глаза в глаза" они выпендрились так, как еще никому не удавалось.
Сержант откашливается, и, неприлично довольный собой, как будто это его личная заслуга, выносит вердикт:
- Ну надо же, действительно совместимы!
Курсанты вокруг взрываются одобрительными воплями и свистом, но Вильям призывает всех к порядку повелительным жестом и продолжает: - Можете собирать свои манатки. Вас сегодня же переведут в корпус рейнджеров. Завтра - первое испытание на симуляторе, а сейчас - свободны.
- Есть, - коротко отвечает Дик и поворачивается к Смиту, протягивая ему руку, чтобы помочь встать. На похлопывания по плечам и спине от окруживших их ребят он не обращает внимания, глядя только на Джо и улыбаясь ему.

Такое ощущение, что их сейчас на сувенирные шматки собираются порвать. Эйфория спадает, Дик как-то резко вспоминает, что находится посреди толпы, чересчур напирающей толпы, и цепляется за Джо как за единственный якорь. Ему ужасно неловко быть центром всеобщего внимания, метис вымученно улыбается и кивает ребятам, мечтая поскорее оказаться подальше ото всех, забиться в свою норку, как сказал бы Кот, и там уже придти в себя, переварив произошедшее.
И Анон просто безумно благодарен Лакки за то, что тот его вытащил из этого океана поздравлений и радостных лиц. а это даже можно простить данное от лица обоих вечером придти на прощальную "вечеринку". Их, правда, провожают до самого блока, но, слава богу, попыток последовать за ними внутрь не предпринимают. Дверь закрывается, отрезая шум голосов, и парень с облегчением выдыхает, как-то разом обмякнув. На ногах Дик еще держится, но откат неизбежен, и потому очень хочется сесть или лечь, и чтобы никто его не трогал хотя бы с полчаса.
Но оклик Смита снова возвращает его к реальности, и Анон, взглянув на Джо, округляет глаза:
- Ты что, совсем ебнулся?..
Признание Кота выбивает метиса из колеи. Он вспоминает, как Лакки смотрел на него во время боя, и, кажется, начинает понимать, почему. Но это же... Просто невозможно. этот придурок просто прикалывается, всего лишь хочет сбросить напряжение после боя. И все же Дик нервно облизывает губы и не отводит взгляда, глядя прямо на Смита:
- Ты... всерьез собрался дрочить на меня? - или на его глаза, что, впрочем, сути не меняет. Анон мысленно вопрошает вселенную, за что ему все это, но следующий вопрос сдержать не может, как и шаг к Джо: - Или... Я как-то иначе должен помочь тебе? - метис останавливается перед Котом, глядя на него сверху вниз. Впрочем, он старается смотреть Лакки в глаза, а не на его руку, запущенную в штаны.

Дик растерян. Сутки назад, когда он решил напугать зарвавшегося Кота, ему и в голову не могло придти, что то реально захочет чего-то подобного. А сейчас, на волне адреналина после боя, Джо так беззастенчиво намекает на отсос, что теперь краснеет и смущается его будущий со-пилот.
"Черт..."
Анон шумно сглатывает, неотрывно глядя на Лакки. Мысли вертятся вокруг того, как отреагирует Смит, если он действительно опустится на колени, отведет в сторону его руку и заменит ее своими губами и языком. Черт возьми, это невероятно соблазнительная идея, но Дик все еще считает, что он не должен идти у Кота на поводу и сбивать его с правильного, гетеросексуального пути. И сейчас он должен развернуться и выйти... Вот только метис не может. Он вроде как сильно задолжал Джо, потому как только благодаря ему остался в программе и на шаттердоме. И Анон просто не может отказать ему.
И Дик стоит и смотрит, то и дело облизывая пересыхающие губы, чувствуя, что сам заводится не на шутку от одного лишь выражения лица Лакки. Тот ведь... не шутил. Он в самом деле дрочит на парня, с которым почти месяц живет в одной комнате, и это ужасно неправильное, но вместе с тем невероятно возбуждающее зрелище.
Когда Смит зовет его, парень наклоняется вперед, не разрывая зрительного контакта, упирается ладонями в стену по бокам от головы Кота, а коленом - в койку между его ногами, нависая над ним. Их лица оказываются очень близко, и Анон больше не может сдерживаться. Он сокращает и без того небольшое расстояние, касаясь губами губ Джо, легко, почти невесомо его целуя.